Если едите, то лучше не читать.

— Ты что творишь? — позвонил муж.

А я что? Я ничего. Подорвалась, съездила, десятилетнюю дочь защитила, деньги отобрала и люлей вломила. Ибо нечего издеваться над моим ребёнком.

Если начинать с самого начала. Муж с дочерью уехали по магазинам, закупаться к школе. Я осталась дома, так как была на больничном. Просто ОРВИ, анализы сдавала, банальная простуда.

Когда муж с дочкой ехали домой, им позвонила моя золовка. Она попросила деньги до зарплаты её мужа. Мой муж меня потому и набрал, чтобы узнать, дать ли ей денег.

Перевод сделать было нельзя: карта у золовки арестована, у её сожителя — просрочена. Муж решил сделать небольшой крюк через банкомат и к сестре. Надо же выручать.

Муж снял деньги, заехал к сестре. Пока был у сестры, ему позвонила мать, попросила срочно приехать для решения конфликта с гостем соседа. Кто-то там буянил, и свекровь позвонила бессмертному, видимо, сыну, а не в полицию.

О поездке мужа к матери я узнала по факту. Он сказал, что деньги сестре дал, сам уехал к маме, причину объяснил. Дочка осталась у своей тётки.

У золовки есть ребёнок, ему почти три года. Мальчик пошёл в садик. Дочке очень нравится двоюродный брат, она даже у нас с мужем братика просит, но мы мягко отказываем ей в этом.

Я как раз выпила жаропонижающее и выбрала фильм, когда мне позвонила плачущая дочка:

— Мама, помоги!

Телефон у дочери тут же был отнят, в него заверещала золовка:

— Пусть она за собой уберёт! Я почему должна блевотину убирать?

Я потребовала, чтобы она передала трубку дочери, но золовка охренела, провизжала, что дочь мне перезвонит, когда всё уберёт, и сбросила звонок. Я сама стала набирать дочь, но без ответа.

Накинула первое, что попалось под руку, села в машину, поехала к золовке домой. Дорога заняла пятнадцать минут. Всю дорогу я звонила дочери, меня трясло. Мужа пару раз тоже набрала, но он тоже не отвечал.

Выбежала из машины, не закрыла, ключи в замке зажигания оставила. Домофон золовка не открыла, я принялась звонить по соседям, неравнодушная бабуля мне открыла. Поднялась на второй этаж, стала стучать в дверь, тишина. Я давай на весь подъезд орать, что сейчас полицию вызову. После этого мне дверь открыли.

С порога я услышала негромкие всхлипывания дочки, оттолкнула золовку, прямо в обуви пробежала на кухню, откуда, как мне показалось, доносились звуки.

Дочка сидела на полу кухни в самом углу, рядом с ней лежала мокрая тряпка, а на середине кухни была лужа всё объясняющего вида. Упала на колени рядом с дочкой, начала её ощупывать, спрашивать, где болит и что случилось.

В дверном кухонном проёме стояла золовка, что-то снова верещала, но я приказала ей заткнуться. Слушала речь дочери. И охреневала.

Тётя предложила её попить компотик, вкусный, яблочный. Дочка согласилась. Золовка налила компот, предложила яблочко из него. Дочка отказалась. Золовка её сказала, что яблоки вкусные, её ребёнок почти все съел, в доказательство она подозвала сына, предложила яблоко ему. Мальчик согласился.

От дальнейшего я бы сама блеванула. Золовка взяла банку со стола, наклонила к сыну, он засунул туда руку за яблоком. Руку, которой за пять секунд до ловли яблока, он ковырял в носу.

Дочке, попившей компот, стало плохо от увиденного, её стошнило. Золовка подняла вой: убирай, раз до туалета дойти не можешь. Дочка отказалась убирать. Золовка отправила сына смотреть мультики, и начала орать на мою дочь, больно схватила её за руку, пригрозила, что натыкает носом, как котёнка. Дочка позвонила мне, у неё голосовой набор моего номера.

Золовка качала права, пока я помогала дочери умываться. Я просила её, чтобы она заткнула свой поганый рот, но золовка меня игнорировала. Она ещё ко мне пристала, давай мне тряпку втюхивать.

Я отправила дочь в машину, сказала, что там открыто. Дочь только вышла из квартиры, как я сразу дала золовке по морде. Пока та приходила в себя, взяла её за волосы и предупредила, что если она ещё хоть раз поднимает руку или повысит голос на моего ребёнка, то я ей голову оторву.

Про деньги вспомнила. Спросила, так она за помощь благодарит. Та меня матом, я ей сказала, чтобы она вернула всё до копейки и больше никогда к нам не обращалась. Она сначала не хотела отдавать, но отдала.

Мы с дочкой поехали домой. По пути мне позвонил муж. Ему сестра весь телефон оборвала, ещё матери поплакалась, меня вообще какой-то тварью выставили, которая просто так приехала, избила, ограбила, и всё это на глазах у ребёнка золовки.

Попросила у дочки, чтобы она заткнула уши. Мужу объяснила, куда он может засунуть своей сестре весь тот бред, который она ему наплела. Как дело было, изложила. Дочке телефон дала, та давай в трубку рыдать, папе жаловаться, как ей было больно и страшно.

Муж сказал, что разберётся. Дома уже такой, что если бы сестра была мужчиной, то прибил бы. Так пришлось словесно объяснять, что нашу дочь трогать нельзя. Мать вообще послал чуть ли не матом, когда та заикнулась о полиции. Побои и грабёж же. Сожитель золовки вообще только через три дня объявился, в запое был у друга, проспался, вот ему нажаловались, начал разбираться, но быстро сдулся.

Наш семейный совет постановил: золовке больше не помогать, дочь от неё оградить, если свекровь будет мутить воду, то и её без помощи оставить.

Привезла мне мама на днях анку компота. Рассказ дочери вспоминаю, не хочу. Сразу в голову лезет картина, как сопливые пальцы ловят яблоки. Фу. Записано со слов Евгении.